19. Теория аварий и Теория глобальных катастроф

Фирма ИнформСистем доказывает справедливость, предложенной ею, теории аварий АЭС, используя принцип аналогии с имеющейся и признанной теорией катастроф [15]. Но Теория техногенных и природных катастроф не предоставляет возможности управления развитием этих катастроф, она их только объясняет и дает возможность прогнозирования. А наша Теория аварий напротив даёт возможность по своевременному недопущению развития аварийной ситуации на АЭС и на ТЭС.

Наука определяет понятие аналогия, как сходство в свойствах или признаках. Умозаключение по аналогии – это вывод, в результате которого достигается знание, используемое для формулирования научной гипотезы. Но знания, полученные по аналогии (даже безусловной или строгой) всегда только вероятны. Их достоверность должна подтверждаться практикой.

Авария – это повреждение машины, станка, оборудования, здания, сооружения, сопровождающееся нарушением производственного процесса и связанное с опасностью для человеческих жизней. Катастрофа – это крупная авария с большими человеческими жертвами, т.е. событие с весьма трагическими последствиями. Различие между аварией и катастрофой заключается в тяжести последствий и наличии человеческих жертв.

Любая авария или катастрофа не может произойти по какой-то одной причине. Все аварии – это результат действия нескольких причин и совокупности неблагоприятных факторов. Самый частый вариант, это когда ошибки, допущенные при проектировании, взаимодействуют с ошибками, допущенными при монтаже, и усугубляются неправильной эксплуатацией.

Термины «катастрофа» и «теория катастроф» были введены Рене Томом и Кристофером Зиманом в начале 1970-х годов. Катастрофа в данном контексте означает резкое качественное изменение объекта при плавном количественном изменении параметров, от которых он зависит. Важным достоинством Теории катастроф является то, что она не требует подробных математических моделей и может описывать ситуации не «количественно», а «качественно».

Теория катастроф применяется к исследованиям биения сердца, в геометрической и физической оптике, эмбриологии, лингвистике, психологии, экономике, гидродинамике, геологии и теории элементарных частиц, моделированию деятельности мозга и психических расстройств, восстаний заключенных в тюрьмах, поведению биржевых игроков, влиянию алкоголя на водителей транспортных средств.

А вот для АЭС теория катастроф именно для практического использования не подходит. Для этого и предложена новейшая теория аварий, как отражение теории катастроф. В теории аварий введено понятие «некорректное возмущение», которое объединяет любые технологические изменения, которые нарушают нормальный ход производства на АЭС: износ оборудования, сбой автоматики, ошибка оператора, т.е. вполне дискретные изменения. В данном случае, износ оборудования, включая и коррозию трубопроводов, должны рассматриваться в совокупности с текущей нагрузкой.

Таким образом, теория катастроф четко формулирует развитие любой катастрофы, как медленное наращивание различных количественных факторов и качественный мгновенный переход в иное состояние. Другими словами, постепенное увеличение потенциальной энергии ведет в определенной точке к скачкообразному переходу ее в кинетическую энергию.

Используя метод аналогии с теорией катастроф и то, что авария и катастрофа это родственные понятия, сформулируем теорию аварий АЭС: Аварийная ситуация посредством постепенного наращивания некорректных возмущений при наборе определенной критической их массы мгновенно переходит в разрушительную аварию.

Поэтому развитие любой аварии на любом производстве и, особенно, на АЭС обязательно имеет две фазы:

1) Появление аварийной ситуации, которая начинается с первого же некорректного возмущения и постепенно обрастает новыми этими некорректными возмущениями до создания ими некоей критической массы. Этот период может занимать сколько угодно времени вплоть до нескольких лет. Величину критической массы знать заранее просто невозможно.

2) Созданная критическая масса некорректных возмущений мгновенно приводит к разрушительной аварии, а на АЭС дополнительно с радиоактивными выбросами и к непоправимым моральным и физическим последствиям для всего общества.

Но самое страшное и ужасное здесь то, что на АЭС постоянно всегда развивается не одна, а несколько аварийных ситуаций, образуя собой определенные ветки, находящихся в разных стадиях развития. Эти ветки могут пересекаться, тогда набранные в них количества некорректных возмущений суммируются, скачкообразно тем самым, приближаясь к критической массе или сразу же её создавая.

Доказательством, что на АЭС всегда существует множество веток аварийных ситуаций, является износ всего оборудования. Никто не будет отрицать, что износ, как и коррозия, с годами отрицательно сказываются на нормальном функционировании АЭС, а значит, эти факторы являются, согласно теории аварий – некорректными возмущениями. Но износ и коррозия есть всегда, а в совокупности с нагрузками они представляют собой, по сути, зачатки различных веток аварийных ситуаций.

На АЭС для предотвращения перехода аварийной ситуации в разрушительную аварию существует многоэшелонированная защита. Она срабатывает при подходе наращивания количества некорректных возмущений к критической массе, т.е. близко к моменту возникновения разрушительной аварии. С одной стороны, это очень хорошо, что безопасность АЭС обеспечивает надёжная защита. Но с другой стороны, успокоение надеждой только на эту защиту называется крайней беспечностью, т.к. по теории вероятности даже самые надёжные механизмы иногда подводят.

Поэтому, теория аварий дает возможность вообще развитие аварийной ситуации не доводить до крайности, т.е. до срабатывания защиты. Здесь идея очень простая. Если появившиеся некорректные возмущения оперативно выявлять и устранять, то приближение критической массы этих некорректных возмущений вообще не будет, а, следовательно, и защиты никогда не будут срабатывать. Таким образом, АЭС станет – безаварийной.

Нами разработаны аксиомы новейшей теории аварий на атомных электростанциях, на основе которой сформулирована безаварийная технология эксплуатации энергоблоков, и которая с иных позиций обеспечивает абсолютную безопасность АЭС.

«Росэнергоатом» утверждает следующее: «На всех АЭС действует система учёта, классификации и анализа событий низкого уровня (предвестников аварийных ситуаций), позволяющая заблаговременно выявлять наметившиеся негативные тенденции в обеспечении безопасности и принимать необходимые корректирующие меры».

Здесь сразу возникают вопросы: А где анализ износа оборудования и старения трубопроводов в совокупности с нагрузками, а где анализ ошибок действия оператора, а где анализ на ложное и самопроизвольное срабатывание автоматики? И все это именно в общей взаимосвязи со всеми процессами на энергоблоке. Ни на одной АЭС этого просто нет. И когда, после очередной экстренной остановки энергоблока, пишут, что выясняется первопричина аварийной ситуации, то это говорит о незнании основ теории аварий. Никакой первопричины аварии в природе не существует, а есть совокупность некорректных возмущений, достигших аварийной критической массы.

Например: разрывается трубопровод. Какая в данном случае первопричина: или повышенное давление в трубе, или большой объём ржавчины? Оказывается ни то и ни другое, а только совокупность этих факторов. Или при пожаре обычно говорят, что причина в замыкании проводки. Это категорически не верно, т.к. на самом деле причина в комплексе факторов: легко воспламеняемая среда, повышенный ток, отказ токового автомата и наличие источника огня из-за пробоя изоляции проводки.

Таким образом, знание теории аварий позволит не просто не допустить и близко разрушительную аварию, а создать вообще безаварийную технологию эксплуатации АЭС. В данном случае, как уже говорилось, некорректным возмущением назовём любое изменение, ухудшающее технологию производства: износ оборудования, ошибка оператора, ложное срабатывание и т.д.

Аксиомы новейшей Теории аварий:

1) Авария состоит из двух фаз: продолжительная аварийная ситуация и скоротечная разрушительная авария. Аварийная ситуация может длиться годами, начиная с единичного некорректного возмущения. Постепенно она обрастает новыми некорректностями. Когда же их количество наберёт некую критическую массу, то аварийная ситуация переходит в разрушительную аварию. Защиты на АЭС фактически срабатывают на самом последнем этапе аварийной ситуации.

2) Никогда одно некорректное возмущение не приводит к разрушительной аварии. Для возникновения данной разрушительной аварии необходимо два и более некорректных возмущений, составляющих критическую массу. Каждая авария характеризуется своей критической массой.

3) Новое некорректное возмущение на АЭС может быть как зачатком новой аварийной ситуации, так и быть дополнением к уже имеющейся аварийной ситуации. Таким образом, на АЭС всегда существуют несколько веток этих аварийных ситуаций, которые могут пересекаться или развиваться независимо. Критическая масса может создаваться постепенно или скачкообразно при пересечении аварийных ситуаций, когда их уже набранные массы складываются.

В настоящее время на всех АЭС полностью отсутствует диагностика начальной стадии аварийной ситуации. Поэтому кажущаяся спокойная обстановка на энергоблоке на самом деле очень опасна. Это говорит о том, что фактически весь персонал на всех атомных электростанциях, работают в условиях аварийной ситуации, т.к. износ конкретного оборудования уже является некорректным возмущением.

Теперь представьте начальную идеалистическую картину, когда на энергоблоке все нормально, т.е. абсолютно отсутствуют все некорректные возмущения. В данном случае для простоты износ оборудования учитывать не будем. И вот запускается производство. За всеми изменениями в реальном времени следит система Smart-MES, и постоянно проверят эти изменения на корректность. При выявлении первого же некорректного возмущения система тут же сообщает на БЩУ для своевременного устранения данной некорректности.

Естественно, сразу же делается всё возможное для придания производству нормального технологического состояния. И некорректное возмущение удаляется. На энергоблоке опять нормальная спокойная производственная ситуация до появления следующей некорректности.

А теперь проанализируем это согласно теории аварий. Если все возникающие некорректные возмущения ликвидируются сразу же при их появлении, то создание критической массы некорректностей просто исключается, а, следовательно, и защиты, которые срабатывают на завершающей стадии аварийной ситуации, никогда не будут задействованы. А это значит, что энергоблок экстренно также никогда не будет останавливаться.

В данной ситуации вполне можно говорить, что функционирование АЭС стало абсолютно безопасным, т.е. просто безаварийным.

А сейчас представьте перспективы, которые сулит данная безаварийная технология АЭС. Вопросы, связанные с возможными радиоактивными выбросами остались далеко позади. Общество предпочитает всем ТЭЦ, ГРЭС и ГЭС только АЭС, как самые экологически чистые. Атомная электроэнергетика России приобрела второе дыхание, заткнув за пояс атомные технологии западных стран, особенно США.

Но в данной ситуации, возникающие бюрократические отписки, не просто демонстрируют сильную инерционность мышления атомщиков, но и своим безразличием они тормозят экономическое развитие России. Короткий смысл данных отписок заключается в том, что у нас, мол, и так всё хорошо и нам ничего не надо. А между тем атомные энергоблоки экстренно останавливаются, подвергая общество радиационной опасности, т.к. и глубоко эшелонированные защиты когда-либо могут отказать.

Есть несколько Теорий хоть как-то связанных с аварией, это: Теория надёжности, Теория безопасности, Теория риска, а вот именно Теории аварий до сих пор почему-то нет. Но ведь такая Теория, которая бы описывала сам процесс развития любых аварий, должна быть. Ведь когда известен этот механизм, то тогда с ним можно и бороться. А раз Теории аварий нет, то именно поэтому катастрофически разрушаются электростанции, нанося вред не только Генерирующим компаниям, но и России в целом.

Следующие выдержки взяты из научных статей в Интернете:

«Теория надежности оперирует со случайной величиной времени между последовательными отказами – для уникальных аварий эта величина стремиться к бесконечности (кроме того, причинами аварий выступают не только отказы техники, но и плохо формализуемые ошибки человека, и слабо предсказуемые нерасчетные внешние воздействия)» [53].

«Оптимистичные результаты ВАБ (вероятностный анализ безопасности) на ЧАЭС сыграли тогда злую успокоительную шутку. Ошибки прошлого устранялись, инструменты ВАБ совершенствовались в узкоспециализированном отраслевом направлении для сокращения влияния неопределенностей. Сегодня ВАБ – признанный специализированный дополнительный инструмент оценки соответствия в атомной энергетике» [53].

«Временной цикл существования ОПО (опасный производственный объект) включает в себя как штатное функционирование, так и аварийные события. Аварии катастрофического характера в пределе могут завершать жизненный цикл ОПО. Самый грубый анализ известных опасностей аварий на ОПО указывает на предпочтительность исполнения действующих правил безопасности, полученных эмпирическим путем из трагического опыта прошлых промышленных аварий»

«Совокупность знаний, содержащихся в правилах безопасности (включая качественные индикаторы и количественные показатели), невозможно подменить результатами анализа опасностей и количественной оценки риска. Первые упорядочивают прошлое и предупреждают известные неудачи в настоящем, а вторые ищут прорехи в будущем. Приемлемый риск аварии не может служить единственным критерием безопасности объекта» [54].

Здесь приведены наиболее яркие выдержки современного состояния в научных кругах вопроса, связанного с авариями. И заметьте нигде не сказано о характере развития самой аварии. Везде авария представляется эдаким моментально возникающим разрушительным процессом. Но на самом-то деле это далеко совсем не так.

Авария как живой организм развивается постепенно, а не враз. В этом и состоит фундаментальная основная тотальная ошибка учёных, которые от своей безысходности к аварии притягивают и Теорию риска, и правила безопасности. Ведь для Чернобыльской АЭС по Теории риска аварии не должно было быть, а она возьми да и случись. После этого учёные с апломбом заявили, что сейчас то они всё учли. Но это полнейшая ложь и чушь, как и ложь в том, что если работать строго по инструкциям, то и аварии никогда не будет.

Для наглядности описания сути аварии возьмём самый простейший пример: Взрыв дома из-за утечки газа. Всем абсолютно понятно, что для факта самого взрыва должны быть три составляющие: утечка газа, замкнутый объём и источник огня. Отсутствие любого обеспечит полную невозможность самого взрыва. Но соответствующая взрывная концентрация газа при утечке создаётся не враз, а постепенно. А за утечкой газа очень легко следить, но соответствующих датчиков в квартирах нет. Можно конечно здесь говорить и о вероятности взрыва, и об инструкциях пользованием газа, которые у всех есть и которые никто не читал, а если и читали, то давно забыли. Но чего проще для предотвращения аварий – поставить датчики с автоматическим перекрытием газа. В данном случае и Теория рисков не нужна и инструкции не нужны. А самое главное, сэкономятся миллиарды рублей от отсутствия необходимости строить новое жильё пострадавшим. А человеческие жизни вообще бесценны.

Но электростанция в миллионы раз сложнее и динамичнее рассмотренного примера. Как могут сотни человек, работая на разных участках, предусмотреть тысячи явных и неявных всевозможных ситуаций? Тем более что в настоящее время существующая конъюнктура эксплуатационного персонала на всех электростанциях «звёзд с неба не хватает». Поэтому им в помощь и должна прийти Теория аварий с соответствующей реализацией в виде системы Smart-MES.

Почему-то учёные умы считают, что если на атомных и тепловых электростанциях есть защита от аварий, то всё в порядке с этим явлением. Но они забывают про коммерческую составляющую этого факта. Любое срабатывание противоаварийных защит обязательно ведёт к финансовым потерям. Но защита может и не сработать, тогда и потери несоизмеримы. Ведь никто не будет возражать, что лучше вообще не допускать срабатывания защит. Вот для этого то и нужна Теория аварий, надо понимать суть любой аварии, тогда и бороться с ней будет легко.

Следует чётко осознавать, что никогда одна причина какой-либо некорректности не приводит к аварии. Это чётко демонстрирует выше приведённый пример. Также следует понимать, что сама авария включает две фазы своего развития: первая – это аварийная ситуация, вторая – сама разрушительная авария. Аварийная ситуация протекает медленно и не заметно, начиная с одного фактора некорректности и постепенно обрастая иными факторами. С достижением критической массы этих некорректностей аварийная ситуация переходит в уже видимую аварию, диагностированием и предотвращением которой и занимаются защиты.

Таким образом разрушительная авария является пороговой функцией без возможности возврата к исходным позициям, а аварийная ситуация не является такой пороговой функцией и на любом этапе её можно вернуть в нормальное состояние, т.е. не доводить ситуацию до срабатывания защит. Задача заключается только в том, чтобы в начале развития этой аварийной ситуации выявить первую некорректность и своевременно сообщить об этом для последующего её устранения без потери режима и темпа работ на электростанции.

Возьмём для убедительности ещё пример с металлическим трубопроводом. Понятно, что со временем труба неравномерно ржавеет под воздействием агрессивных сред, а, следовательно, от этого её прочность падает. Но для того, чтобы на этом трубопроводе произошла авария с его разрывом, нужны два фактора, это текущее состояние ржавеющего металла и наличие в трубопроводе давления, превышающего текущую прочность трубы. Но ведь труба ржавеет постепенно годами, следовательно, и рабочее давление необходимо постоянно снижать, тогда и не будет этих разрывов. Но за этим на электростанциях нет текущего контроля, а это же тысячи участков.

На атомных электростанциях есть (по крайней мере, в мою бытность была) функция регистрации инициативных сигналов, которые необходимы для выяснения первопричины срабатывания противоаварийных защит. Но, как правило, никаких положительных результатов она не приносила. Правда, работая в Чехословакии на АЭС Дукованы, я максимально увеличил разрешающую возможность этой функции без потери инициативных сигналов, но, однако, здесь уже не верны сами посылы. Инициативные сигналы не показывают причину начала аварийной ситуации, а информируют только о завершающей стадии, поэтому они абсолютно бесполезны для анализа и разбора полётов.

Ведь если причиной начала аварийной ситуации может быть только один некорректный параметр, то задача по предупреждению аварий должна заключаться именно в своевременной диагностике и выявлении этого сигнала. Но как это сделать никто не знает, т.к. до сих пор перед наукой такой задачи и не стояло из-за искаженного понятия самой аварии, которое они же сами и не домыслили.

Много лет назад я был на конференции по предупреждению аварий в московском институте по атомной энергетике, где этой тематикой много лет занималось огромное число учёных. И вот одна из глобальных разработок заключалась в фиксировании технологических срезов на АЭС при срабатывании противоаварийных защит, т.е. накопление базы знаний об авариях с последующим распознаванием динамических образов. Сейчас это кажется настолько смешным и нелепым, когда нам известны элементарные иные подходы к реализации этой наиважнейшей проблемы.

Рассмотрим текущее технологическое состояние электростанции и предположим, что в данный момент всё корректно, т.е. всё исправно работает. Здесь имеется в виду, что абсолютно все и дискретные, и аналоговые параметры функционируют согласно установленного регламента. Но вдруг по какой-либо причине некорректно срабатывает один параметр из нескольких десятков тысяч. Задача заключается в оперативном диагностировании этого параметра. Но как определить его корректность?

Здесь необходимо понимать суть самого технологического процесса, а именно его запуск или остановка. Для запуска любого процесса выполняются в строгой последовательности конкретные действия, т.е. мы не можем выполнить следующий шаг пока не выполнен предыдущий, учитывая, что все ещё более предыдущие уже выполнены, а все последующие ждут своего выполнения. И если мы с этим соглашаемся, а на всех электростанциях так действительно и есть, то тогда для определения корректности срабатывания какого-либо параметра совсем нет необходимости анализировать состояние всех параметров, а вполне достаточно проверить только смежные.

В данном случае логическое условие корректности изменения параметра выглядит следующим образом:

ki = +K(i-1) & -K(i+1), где:

i – текущий шаг,
k – один текущий параметр,
K – совокупность параллельных параметров,
(+K, -K) – условно включено, выключено.

Таким образом, изменение параметра корректно, если все предыдущие смежные параметры включены, а все последующие смежные параметры выключены.

Здесь есть одна особенность, что для определения корректности изменения параметра логическое условие корректности одинаковое как при запуске технологического процесса, так и при его остановке. Таким образом, описав подобные логические условия для каждого параметра, легко определяется его корректность изменения.

В Интернете встретил фразу, что учёные и инженеры так и не могут понять, как же возникает авария. Но это только доказывает справедливость и верность нашей Теории аварий, по которой следует, что для возникновения аварии необходимо несколько причин. Никогда одна причина не приведёт к аварии.

Вот произошёл взрыв боеприпасов на складе под Самарой [55]. Это также крупнейшая авария. Можно, конечно, высказать крамольную мысль, что для срочной утилизации нескольких миллионов боеприпасов с целью, например, замести следы массового хищения, элементарно сымитировали несчастный случай с самоподрывом. Или пожар в крупнейшем доме также является аварией. И смешно же затем от пожарников слышать, что причиной явилось короткое замыкание проводки. Но всё это от незнания Теории аварий, по которой следует, что для любой аварии необходимы минимум две причины или два некорректных возмущения.

Серьёзное восприятие нами созданной Теории аварий всеми государственными службами позволит совершенно по-новому взглянуть на эти разрушительные процессы и сохранить миллиарды рублей, которые необходимы для созидательной деятельности общества. Согласно этой Теории для аварии необходимы несколько некорректных возмущений, которые появляются самопроизвольно в различные периоды. И если мы своевременно ликвидируем первое возмущение, то и спасём АЭС от аварии.

На основании своего 40-летнего опыта эксплуатации ядерных энергетических установок Смутневым В.И. написана работа (Практическая культура безопасности эксплуатации АЭС) [16], которую стараются не замечать все официальные лица и организации.

В этой работе Смутнев В.И. написал следующее: «Блок АЭС - потенциально опасная сложная технологическая система, действующая по своим природным принципам и законам, которые не может ни изменить, ни отменить ни один человек в мире, какую бы высокую должность он ни занимал. Законы эти надо знать, понимать и выполнять безусловно».

В своей работе Смутнев В.И. приводит следующие основополагающие аксиомы культуры ядерной эксплуатации:

1) Машина (блок АЭС) взаимодействует не только (и не столько) с человеком-оператором, но с определенным управляющим сообществом.

2) Машина «не знает» и не может знать законов человеческого общества.

3) Машина представляет собой всегда абсолютно жестко детерминированную (причинно-следственную) систему.

4) Инструкции и правила эксплуатации блока АЭС всегда относительны (в меру относительности познания человеком законов действия машины на данный момент).

5) Иерархическая структура управляющего сообщества, взаимодействующего с машиной (блоком АЭС), - объективно недетерминированная система.

6) Оператор - человек со всеми физиологическими, психическими и социальными особенностями человека вообще.

Всё что сказано Смутневым В.И. согласуется с нашей Теорией аварий.

Для примера рассмотрим организм человека. Внутри человека постоянно происходят процессы, которые от него не зависят, и поэтому напрямую управлять ими он не в состоянии. Скажем, пищеварительный тракт, кровеносная система, дыхательные пути. Но организм при каких-либо неполадках (некорректных возмущениях) даёт человеку об этом сигнал, например, через боль. Человек может реагировать, принимая лекарство, или не реагировать. При своевременном не реагировании количество этих некорректных возмущений будет накапливаться, точно так же как на энергоблоке, и человек попадает в реанимацию, а на АЭС срабатывают защиты. Далее человек может и не выжить, а на АЭС защиты могут и не обеспечить абсолютную безопасность от радиоактивных выбросов.

Но в отличие от организма человека на современных АЭС диагностика о некорректных возмущениях полностью отсутствует. И, казалось бы, вполне очевидным, что лучше заранее, т.е. в самом зародыше, предупреждать развитие аварийной ситуации, чем быть беспомощными свидетелями уже свершившегося факта внезапного срабатывания защит. Но ведь не секрет, что экстренное глушение реактора с интенсивным отводом теплоты, т.е. далеко нештатной ситуации, ведёт к сокращению ресурса самого реактора. А это всё огромные финансовые потери.

Как человек не должен полагаться на спасительную реанимацию, так и «Росатом» не должен довольствоваться защитами на АЭС, какими бы они не были. Если человек своевременно принимает пилюлю, то на энергоблоке также своевременно должна выявляться и устраняться некорректность возмущения в виде: износа оборудования в сочетании с нагрузками, самопроизвольного срабатывания автоматики и ошибочных действий оператора. Тогда человек спокойно без реанимации доживает до старости, а энергоблок без срабатывания защит спокойно будет функционировать до окончания срока службы.

Смутневым В.И. в своей работе отражена главная мысль, что хоть оператор и управляет процессами на энергоблоке, но он не в состоянии охватить всё многообразие внутренних процессов, а значит и не может правильно и своевременно оценить текущую ситуацию, которая незаметно для оператора претерпевает изменения. Поэтому здесь необходимо применить иной подход по контролированию во взаимосвязи абсолютно всех маломальских изменений на их корректность, также необходимо для обеспечения абсолютной безопасности АЭС направить философию взглядов именно на её безаварийность.

Всё это подвластно системе Smart-MES, которая, используя Теорию аварий и имея безграничные возможности по легчайшей адаптации к любой АЭС, может заранее выявить и своевременно сообщить о некорректных изменениях на энергоблоке, создавая тем самым благоприятную ауру вокруг АЭС. Если все некорректные возмущения будут сразу же устраняться, то они не будут накапливаться, а, следовательно, дело никогда не дойдёт до срабатывания защит. Таким образом, со временем для обеспечения безопасности АЭС роль защит уйдёт на задний план, т.к. энергоблоки станут вообще безаварийные, а защиты будут только для перестраховки.

Ведь если предлагаемая технология предупреждения аварийных ситуаций от безопасности приводит к безаварийности АЭС, то это уже возродит совсем иное отношение общества к атомной энергетике в целом, и на международном уровне все страны предпочтут иметь только безаварийные российские АЭС.